Поиск по сайту

joomplu:322
Тарская епархия Русской Православной Церкви
Омская епархия
Православный образовательный сайт Сибирского федерального округа

История страны и семьи в предметах и вещах

fhntrВ каждой семье хранятся некоторые предметы, которые являются напоминанием о том или ином времени. История этих вещей, конечно, связана с памятью о каком-то человеке, а также с определённым периодом нашей жизни. В нашей семье таких предметов несколько. И каждый из них - это определённый отрезок времени, кусочек семейной истории, вписанный в летопись нашей страны и канувший в лету.

Например, швейная машинка - это память о моей бабушке Зуевой Анастасии Фоминичне, которая жила в селе Чередово. На этой машинке бабушка шила одежду для всей семьи: юбки, платья, даже пальто, т. к. инструмент позволял прошивать толстые ткани. Для того времени ( а это 30-е годы 20-го века) машинка была настоящим богатством, её берегли. В деревне невозможно было купить какую-то одежду, всё шили сами. На ребятишках одежонка так и «горела», поэтому машинка никогда не была без работы, приходили соседи с просьбой что-нибудь сшить, подшить, перешить. В годы Великой Отечественной войны машинка стала ещё и кормилицей: за работу бабушке платили продуктами, которых так не хватало, ведь в семье росли сыновья, их нужно было кормить, а муж бабушки погиб на фронте. До самой старости Анастасия Фоминична носила платья, сшитые собственноручно, да ещё и внукам обновки мастерила.

От бабушки досталась нам старинная иконка Божией Матери «Всех скорбящих радость», отлитая из меди, украшенная эмалью. Ею благословила свою дочь Настю мать Александра Ивановна, когда та выходила замуж.(А было это в далёком 1927 году) Потом Анастасия Фоминична благословила на брак своего сына Георгия этой иконкой ( в 1954 г.). Пока сын с женой жили с ней, вместе с другими иконами образ стоял на божничке( так называли в деревне специальную полочку для икон в красном углу), там находился и обеденный стол. Когда сын отделился, бабушка передала иконку в его дом. А теперь она хранится у нас.

Даже в годы атеизма ( так назывались времена богоборчества, которые начались после Великой Октябрьской революции, т. е. в1917-м году, и продолжались вплоть до 90-х годов 20-го века) бабушка не прятала иконы, так как была очень верующим человеком. В её доме иконы стояли на божничке в красном углу, как это было принято, я это хорошо помню. Она закончила церковно-приходскую школу, где Закон Божий был обязательным предметом. Умела читать и писать, писала письма всем родным, ведь тогда не было сотовых телефонов. У меня сохранилась открытка, которую бабушка мне подарила. В те времена ( 60-е годы 20-го века) это был очень красивый и желанный подарок, дети не были избалованы игрушками и книжками, довольствовались очень малым. Эта открытка мне очень дорога как память о незабываемой поре детства и моей бабушке Анастасии Фоминичне. ( в открытке её подпись «Анастасiя).

Многие предметы являются свидетелями важных перемен, происходящих в нашей стране.

Хранится у нас керосиновая лампа как напоминание о том времени, когда в деревне не было электричества. В 50-е годы 20-го века такие лампы были в каждом доме как единственное средство освещения в тёмное время суток. Позже в сёлах появились свои электростанции, но электричество подавалось только до 12-ти часов ночи, а утром станция начинала работу в 6 часов. Так что керосиновая лампа была просто необходима: не успел управиться с делами до 12-ти – зажигай лампу, что и приходилось делать моей маме, которая работала в школе учительницей, порой проверяла ученические тетради при свете керосиновой лампы, особенно зимой, когда день был очень коротким. Если керосин был не очень хорошего качества, то лампа коптила, ламповое стекло становилось чёрным от копоти. Чистили его специальной щёткой – ёршиком и протирали до блеска газетой. Лампы были различными: одни ставились на стол, другие подвешивались к потолку. Яркость лампы зависела от ширины фитиля, который опускался в керосин: чем шире фитиль, тем ярче светила лампа. В 1971-м году в район пришла высоковольтная линия, и электричество стало подаваться круглосуточно. Кстати, пока эту линию прокладывали, в районе пользовались керосиновыми лампами. В 1970-м г. я училась в 9-м классе, и мне приходилось делать уроки при свете такой лампы.

Писали тогда перьевыми ручками, одна из которых сохранилась в нашей семье. В каждом пенале ученика тогда лежали такая ручка и несколько перьев типа «звёздочка». Именно таким пером надлежало писать, так как оно позволяло делать нажим и тонкую « волосяную» линию. Писали в тетрадях в косую линейку, таким

образом вырабатывался нужный наклон букв. К почерку предъявляли строгие требования, был даже урок « Чистописание», на котором учили писать красиво.

Мама сохранила мои тетради того далёкого времени. Тогда на тетрадях в линейку на обратной стороне был напечатан Гимн Советского Союза, а также Торжественное обещание юного пионера и Законы юных пионеров Советского Союза. А на тетрадях в клеточку была таблица умножения. В каждую тетрадь была вложена промокашка, ею полагалось промокать написанные чернилами строчки, иначе буквы грозили расплыться и размазаться. Целлофановых обложек тогда не было, и тетради обёртывали газетами или тетрадными листами. У каждого ученика была своя чернильница, для которой на парте имелось «гнёздышко». Иногда хулиганистые мальчишки незаметно бросали в чернильницу засохшую муху, которая, зацепившись за перо, падала на лист, образуя кляксу, что приносило немало огорчений хозяину тетради, ведь за любую помарку оценка снижалась. На смену перьевым пришли авторучки, которые заправлялись чернилами ( это примерно в1965-67 годах), и только в 1968 –м у меня появилась шариковая ручка ( её привёз в подарок директор школы Штар А.Ф. из поездки в Москву ). А в 1972 –м мне подруга по переписке прислала из Эстонии первые фломастеры. Сейчас этими предметами никого не удивишь, а тогда они были величайшей ценностью.

О том времени напоминает мой «Дневник» 1966-го года, который я вела в «Артеке» ( записи в нём сделаны авторучкой и простым карандашом), а в «Дневнике» 1968 года встречаются записи уже шариковой ручкой. Привычка вести дневниковые записи сохранилась у меня и в институте, сейчас порой бывает очень интересно полистать их, вернуться хоть на немного в прошлое. Эти записи помогали мне анализировать поступки, фиксировали важные моменты моей жизни.

Недавно, листая артековский дневник, вспомнила мотив артековского вальса и других песен, которые мы разучивали в лагере. Как давно это было! Но я храню в памяти яркие картины пионерского детства: синее море, зелёные пальмы, стройные кипарисы, Медведь-гора, речёвки, морские прогулки…В 2012-м году, будучи в Крыму, я проезжала мимо «Артека», увидела Аю-Даг. Да, всё изменилось: нет Советского Союза, в котором мы выросли, Крым принадлежал Украине, чтобы попасть туда, надо было проходить таможенный контроль. Слава Богу, Крым снова с нами, и наши внуки смогут там побывать. А в моей памяти звучат слова и мелодия артековского вальса:

Вдали серебрится вечернее море,
Медведь непробудной дремотой объят,
А волны, с прибрежною галькою спорят,
И южные звёзды над нами горят.

Ветер- шутник щекочет нам лица,
Как хорошо нам с тобою кружиться,
И в сердце ложатся такие слова:
Музыкой вальса дышит листва,

Родина милая, Родина-мать,
Как же спасибо тебе не сказать
За крымскую сказку, заботу и ласку,
Как же спасибо тебе не сказать!

Кстати, до сих пор поддерживаю связь с одной из девочек, с которой познакомилась в «Артеке» - Татьяной Гришиной из Белоруссии ( Минск), мы писали друг другу письма, сейчас общаемся через интернет.

Телевизоров тогда ещё не было, поэтому мы много читали, занимались спортом и обязательно что -нибудь коллекционировали: марки, этикетки от спичечных коробков, картинки от конвертов, портреты артистов, значки, конфетные обёртки, открытки.

Хранится у нас коллекция значков, которые могут многое рассказать о том времени: о событиях, праздниках, городах, общественных организациях. Было традицией обязательно привозить из поездки какой-либо значок. В1966-м году я побывала во Всесоюзном пионерском лагере «Артек». О пребывании на Южном берегу Крыма напоминают значки, привезённые оттуда. И позже, бывая в каких-либо городах, мы покупали значки, напоминающие о путешествии: Ленинград (ныне Санкт- Петербург), Волгоград, Горький (сейчас Нижний Новгород), Курск и другие.

Есть в коллекции значки, которые являются символами различных организаций.

Например, октябрятский значок с портретом юного Ленина. Такой носил каждый октябрёнок, то есть член октябрятской организации, которая существовала в каждой школе. У октябрят были свои законы, например, «Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут» и другие. Все они были направлены на подготовку к вступлению в пионеры. Вступая в пионеры, октябрёнок давал Торжественное обещание:

«Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Советскую Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия».

В каждом классе висел плакат с Законами юных пионеров Советского Союза. Пионеры носили красные галстуки и пионерские значки. Они знали: « Пионер – всем ребятам пример» и готовились вступать в комсомол. Членам ВЛКСМ (Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи) в торжественной обстановке вручали комсомольский билет и комсомольский значок.

Напоминанием о комсомольской юности служит настольная медаль ЦК ВЛКСМ, ею от райкома комсомола был награждён Першукевич Владимир Михайлович как лучший пропагандист района. В 70-е годы прошлого века в школах были обязательными политинформации, а для работающей молодёжи – политзанятия, где обсуждались важнейшие политические события. Вот таким пропагандистом и являлся мой муж.

Некоторые значки отмечали заметные события, происходящие в стране. Например, значок « Миллион – Родине» отмечал участие во всесоюзном пионерском движении по сбору металлолома. В выходной день мы ходили по деревне и собирали его, потом на машине увозили в район, нам привозили квитанцию, сколько было собрано и на какую сумму, деньги шли на нужды школы. А значок в виде капельки крови выдавался тому, кто сдавал кровь. Будучи студентами, мы несколько раз это делали, денег нам не давали, а выдавали справку о том, что мы имеем право на 3 дня отдыха, а также мы получали талон на обед стоимостью в 1 рубль 20 копеек. Тот, кто сдавал кровь много раз, получал значок « Почётный донор». Все мы были членами общества « Охраны природы» и имели удостоверение и соответствующий значок.

Многие вещи достаются нам по наследству и передаются из поколения в поколение, становясь семейной реликвией.

Такой реликвией для нас является холщовое полотенце. Ему около 100 лет. Это приданое моей бабушки Поповой Валентины Михайловны, уроженки Горьковской (ныне Нижегородской) области. Она приехала в Сибирь к своей дочери Галине, которая после окончания Галичского учительского института( в Костромской области) была направлена сюда учителем. Привезла бабушка Валя кое-что из вещей, в том числе и домотканое полотенце, которое сама выткала на ткацком станке, будучи невестой. Ткацкие станки ( кросна) ставили в крестьянских избах зимой, когда были закончены все полевые работы. Женщины садились за них каждую свободную минуту, чтобы наткать достаточно полотна для семьи. А семьи были большие - 5-10 детей, родители, бабушки и дедушки. Жили одной большой семьёй, с детства приучали ребятишек к труду. Баба Валя с 5-ти лет уже пряла, а потом и ткать научилась. Вот это полотенце служит доказательством её трудолюбия и мастерства. Такое же полотенце она положила мужу, уходящему на фронт, откуда он не вернулся, оставив жену вдовой с четырьмя детьми на руках. Её руками связана кружевная скатерть, которую стелили на стол по праздникам. Рукоделию научила она и своих дочерей, они и кружева вязали, и вышивали. Этими работами старались украсить свои жилища: вышитыми полотенцами украшали иконы, кружевными свесами - кровать родителей ( дети-то спали на печи и полатях). Иногда вышивали картины, которые затем висели на стене как украшение дома. У меня есть вышивка того времени – «Портрет дамы». Ею и сейчас можно украсить стену дома. Из мебели стоял сундук, лавки, у печки – самодельный шкафчик с посудой. Как говорится, за обзаводом не гнались, не это было самым главным, главное – доброе имя, красота души.

Наши бабушки были замечательными хозяйками, умели стряпать, варить вкусную еду, и в этом им помогала русская печь , которая имелась в каждом крестьянском доме. Печь и грела, и кормила, и лечила. Придёшь, бывало, с горки, весь промёрзший, залезешь на печь, прогреешься, и нет никакой простуды. А какие пироги пеклись в печке! До сих пор помню шаньги с картошкой, с творогом; пироги с рыбой, с клюквой; круглые каральки на поду; калачи, которые пеклись в специальных глиняных плошечках (когда они ставились в печь, нам, ребятишкам, не разрешалось бегать и стучать ногами, чтобы калачи не потеряли свою форму и не сели). У печи стояли ухват, кочерга, деревянная лопата для испечённого хлеба ( теперь всю эту утварь можно увидеть только в музее). И, слава Богу, что у нас в Знаменке есть такой музей.

А ещё хранится у нас угольный самовар. Остался он от моей свекрови Першукевич Прасковьи Карповны. В былые времена самовар служил семье верой и правдой, собирал домочадцев за столом, поил горячим чаем, отогревал тело и душу. Чай из самовара казался особенно вкусным, ведь тогда даже сахар был большой роскошью, не говоря о конфетах. Я помню, что у моей бабушки Анастасии Фоминичны был медный самовар, более старинный, к сожалению, он не сохранился. Чай помню « плиточный», от плитки отламывался кусочек, его и бросали в заварник, который ставили сверху на самовар, чтоб чай лучше заварился. Летом, когда русскую печь топили редко, в самоваре варили яйца: помоют их, в марлю завернут, самовар кипит, яйца варятся.

Иногда в летние вечера мы ставим самовар: разжигаем его, слушаем, как он начинает потихонечку «петь», а потом закипает и угощает нас душистым чайком. Пьём чай и вспоминаем наших предков, благодаря которым мы и живём на этом свете. Жили они небогато, но умели украшать свою жизнь и радоваться всему, что посылал им Господь.

В память о своём отце я храню бухгалтерские счёты. Папа был бухгалтером, очень любил свою работу, радел за свой колхоз «Сибиряк», радовался, когда хозяйство имело прибыль. Колхозники тогда денег не получали. Колхоз выполнял доведённый до него план, а оставшееся делилось между колхозниками согласно заработанным трудодням. Помню, как отец привозил осенью сырое зерно ( пшеницу и рожь), и мы сушили его на русской печи, периодически перемешивая, а оно так вкусно пахло! До ночи щёлкал папа на своих счётах, подсчитывая доходы и расходы колхоза. Я помню его почерк, чёткий, убористый и красивый, им он заполнял отчёты. Счётами папа пользовался всегда, даже тогда, когда появился арифмометр, а затем калькулятор.

В годы войны папа, будучи подростком, выполнял всю мужицкую работу: плотничал, охотился на дичь, рыбачил, подшивал валенки, даже сапожничал. Помогал матери на поле, где она, повесив на себя короб с зерном (а это 20 килограммов), сеяла хлеб, шагая по вспаханной земле и руками разбрасывая зерно вокруг( вот уж поистине каторжный труд!) Он сам сделал нам деревянные санки, и я видела, как папа гнул полозья, сушил их у печки. (Современные деревенские! дети не знают, что такое салазки, дровни, розвальни, кошовка, озимые, яровые).

Рыбалку и охоту папа любил до конца своих дней; помню, как он делал «суганы» - специальные ловушки для рыбы, плёл их из ивовых прутьев. А ещё папа был прекрасным пчеловодом, у нас на столе всегда стояла вазочка с мёдом. Я иногда помогала смотреть ульи, даже крутила медогонку- качала мёд. Любимым лакомством детей были соты, которые источали дивный аромат полевых и лесных цветов. Папа выписывал журнал «Пчеловодство», читал специальные книги, стараясь узнать о пчёлах побольше. На покосе он показывал мне разные травы, называл их и знакомил с полезными свойствами: кровохлёбка, заячья капуста, зверобой, белоголовник, иван-чай и другие. Нас, детей,( а потом и внуков) он учил трудолюбию, доброте, порядочности. Я считаю, что его уроки не прошли даром для нас, его детей и внуков.

Когда смотрю на наши семейные реликвии, я благодарю своих предков за то, что они сделали для нас: жили бедно, но праведно, жертвуя силой, здоровьем и даже жизнью, чтобы нам жилось лучше, чем им. От них достались нам доброе имя, Заповеди Божьи, немногчисленные реликвии - свидетели многих событий жизни, немые очевидцы исторических перемен. Это история и память. А их надо хранить. На дворе 21-й век, изменились времена, люди, на смену старым вещам пришли новые. Единственное, что должно остаться неизменным, - это память!

Помощник по образованию благочинного Знаменского района Першукевич Е.Г.